Синдерс закашлялся и прикурил от окурка новую сигарету.

— Что он сказал? Дословно.

— Только то, что в сети Филби было четверо. Четвертый как раз и привлек остальных, он был куратором сети и главным связующим звеном с Советами. И он якобы стоит наверху. Очень-очень важная персона.

— В какой сфере? В политике? В Министерстве иностранных дел? В аристократической среде?

Роузмонт лишь пожал плечами:

— Без понятия. Просто очень-очень важная персона.

Синдерс пристально посмотрел на него и снова замкнулся в своей раковине. Кросс повернул на Синклер-роуд, остановился у своего дома, чтобы высадить Синдерса, и поехал к американскому консульству, расположенному недалеко от губернаторской резиденции. Роузмонт взял копии отпечатков, а потом повел Кросса в свой офис, просторный, с забитым под завязку баром.

— Виски?

— Водки и чуть лаймового сока «Роузес», — попросил Кросс, не отрывая глаз от папок АМГ, которые Роузмонт небрежно бросил на стол.

— Будь здоров. — Они чокнулись. Роузмонт сделал большой глоток виски. — Что тебя мучает, Родж? Ты весь день как кот на раскаленной жестяной крыше.

Кросс кивнул на папки:

— Они. Мне нужен этот «крот». Мне нужно уничтожить «Севрин».

Роузмонт нахмурился.

— О'кей, — проговорил он после паузы, — давай посмотрим, что там у нас.

Взяв первую папку, он закинул ноги на стол и стал читать. Это заняло у него меньше двух минут, и он передал папку Кроссу, который читал столь же быстро. Так они проштудировали папку за папкой. Закрыв последнюю, Кросс вернул её и закурил.

— Слишком много всего, чтобы говорить об этом сейчас, — рассеянно пробормотал Роузмонт.

Кроссу почудилось что-то странное в голосе американца, захотелось выяснить, не проверяют ли его.

— Одно бросается в глаза, — заметил он, глядя на Роузмонта. — Они не идут ни в какое сравнение с той другой, что мы перехватили.

Роузмонт кивнул.

— Я тоже это уловил, Родж. Что ты об этом думаешь?

— Впечатление какой-то поверхностности. Самые разные вопросы оставлены без ответа. Обойден вниманием «Севрин» и законспирированный агент тоже. — Кросс поболтал водку в стакане и допил её. — Я разочарован.

Последовало молчание, которое первым нарушил Роузмонт:

— Значит, или та, что у нас есть, единственная в своем роде, или эти — фальшивка?

— Да.

Роузмонт выпустил из себя воздух.

— А это снова приводит нас к Иэну Данроссу. Если эти — фальшивка, у него должны быть настоящие.

— Или в тайнике, или в памяти.

— Что ты имеешь в виду?

— Говорят, у него фотографическая память. Он мог уничтожить настоящие папки и подготовить эти, но наверняка помнит все, что было в тех.

— А-а, его можно допросить? Ну, чтобы выяснить, не... не обманул ли он нас.

Кросс закурил ещё одну сигарету.

— Да. Если власти предержащие решат, что это необходимо. — Он поднял глаза на Роузмонта. — Несомненно, любой такой допрос — дело весьма опасное, и приказ о нем может быть отдан лишь на основании Закона о неразглашении государственной тайны.

Усталое лицо Роузмонта ещё больше помрачнело.

— Ну что, может, мне взять это на себя?

— Сначала нужно убедиться. Это не так уж трудно. — Кросс бросил взгляд на бар. — Можно?

— Конечно. Я тоже выпью ещё. Кросс передал ему стакан виски.

— Хочу заключить соглашение: ты сотрудничаешь с нами на все сто; ничего не предпринимаешь, не уведомив меня заранее; никаких секретов, никаких действий до сигнала...

— Взамен на что?

Кросс улыбнулся своей тонкой улыбочкой и вынул какие-то фотокопии.

— Как ты смотришь на то, чтобы воздействовать на некоторых вероятных кандидатов в президенты, а возможно, даже контролировать их или сам ход выборов?

— Не понимаю.

Шеф Эс-ай передал Роузмонту письма Томаса К. К. Лима, обнаруженные два дня назад Армстронгом и его командой во время обыска в офисе Зубастика Ло.

— Похоже, некоторые очень богатые и очень влиятельные семьи в Штатах вошли в сговор с кое-какими американскими генералами, чтобы построить во Вьетнаме несколько больших, но ненужных аэродромов и поживиться на этом. Здесь все задокументировано — как, когда и кто. — Кросс рассказал, где и как обнаружены бумаги, и добавил: — Разве сенатор Уилф Тиллман — тот, что сейчас здесь, — не метит в президенты? Насколько я понимаю, за эти «конфетки» он может сделать тебя главой ЦРУ — если ты захочешь передать их ему. А вот это «повкуснее» будет. — Кросс положил на стол два документа. — Здесь разъясняется, как некоторые политики с большими связями и те же могущественные кланы с одобрения конгресса направляют миллионные средства на абсолютно мошенническую программу помощи Вьетнаму. Восемь миллионов по ней уже выплачено.

Роузмонт прочитал письма. Лицо у него стало белым как мел. Американец поднял трубку телефона.

— Эда Лэнгана мне. — Он чуть подождал, потом вдруг побагровел. — Мне плевать! — прорычал Роузмонт. — Отлепи от стула свою чертову задницу и доставь мне Эда сюда прямо сейчас! — Грязно выругавшись, он бросил трубку, открыл ящик стола, нашел флакончик с антацидом [311] и отправил в рот сразу три таблетки. — При такой жизни я и до пятидесяти не дотяну, — пробормотал он. — Родж, этот тип, Томас К. К. Лим — мы можем до него добраться?

— Если найдете — пожалуйста. Он где-то в Южной Америке. — Кросс положил на стол ещё одну бумагу. — Это тайный доклад об антикоррупционной деятельности. Вам, должно быть, не составит труда изловить его.

Роузмонт пробежал глазами бумагу.

— Господи. — И, помолчав, добавил: — Нельзя ли оставить все это между нами? А то как бы крышу не снесло парочке наших столпов нации.

— Конечно. Так мы договорились? Никаких секретов с обеих сторон?

— О'кей. — Роузмонт подошел к сейфу и открыл его. — Услуга за услугу. — Порывшись среди папок, он вынул из одной несколько бумаг, засунул её обратно и закрыл сейф. — Вот, это фотокопии, можешь взять с собой.

Фотокопии были озаглавлены «Фридом файтер» — «Борец за свободу» — и датированы текущим и прошлым месяцем. Кросс быстро просмотрел их, то и дело присвистывая. Разведывательные донесения, причем отличного качества. Вся информация связана с Гуанчжоу, с тем, что происходило в этом важном центре провинции Гуандун: передвижения войск, перестановки по службе, назначения в местных органах власти и организациях коммунистической партии, сведения о наводнениях, нехватке продуктов, о поставках восточногерманских и чехословацких товаров в магазины.

— Откуда у тебя это? — спросил он.

— У нас своя сеть в Кантоне. Это одно из её донесений, мы их получаем ежемесячно. Предоставлять тебе копию?

— Да. Да, спасибо. Я проверю это по своим источникам на предмет точности сведений.

— Они точные, Родж. Конечно, совершенно секретно, да? Я не хочу, чтобы моих парней накрыли, как Фэн-фэна. Это останется между нами, о'кей?

— Хорошо.

Американец встал и протянул руку.

— И, Родж, я прошу прощения за тот налет.

— Да.

— Хорошо. А что касается этого типа, Лима, мы найдем его. — Роузмонт устало потянулся, потом налил себе ещё. — Родж?

— Нет, спасибо, я пойду, — сказал Кросс. Роузмонт резко ткнул пальцем в письма.

— А за это спасибо. Да, спасибо, но... — Он остановился, чуть не плача от ярости. — Иногда просто тошно делается. На что только не идут наши собственные парни за эти проклятые «бабки»... Я бы лучше умер, пусть бы это была, черт побери, целая гора треклятого золота. Ты понимаешь, о чем я?

— О да! — Кросс постарался, чтобы его голос звучал по-доброму, мягко, а про себя вздохнул: «До чего же ты наивен, Стэнли!»

Через минуту он откланялся и направил стопы в Главное управление полиции. Там он проверил отпечатки пальцев по своей личной картотеке, снова сел в машину и поехал в сторону Уэст-Пойнт. Убедившись, что за ним не следят, остановился у первой попавшейся телефонной будки и набрал номер. Через секунду на том конце сняли трубку. Никакого ответа не последовало, было слышно лишь дыхание. Кросс тут же прокашлялся сухим отрывистым кашлем «Артура» и заговорил, прекрасно имитируя его голос: